9 мая 2015г. на 91-м году жизни отошел ко Господу старейший священнослужитель Ростовской епархии, почетный настоятель Георгиевского храма Таганрога, митрофорный протоиерей Ариан Пневский
Сегодня, на 40-й день кончины священника, о нем вспоминают люди, которым посчастливилось лично знать отца Ариана. Это благочинный приходов таганрогского округа, настоятель Георгиевского храма протоиерей Алексей Лысиков и священник этого храма иеромонах Иоасаф (Кислица.)
Протоиерей Алексей Лысиков
Отец Ариан - человек с особой духовной статью и необычной, удивительной судьбой.
Когда я был молодым священником, я не осознавал его возраста. Видя его стремление всегда быть на службе, безотказность в помощи прихожанам, я воспринимал его молодым и полным сил. Да он и был таким – бодрым и сильным духом. Нередко можно было его увидеть на утренней пробежке. Нам казалось, что он молод, и мы совершенно не осознавали, сколько ему лет, не знали, что в наследство от войны ему досталась инвалидность второй группы.
Пастырь
Господь даровал мне знать отца Ариан почти 25 лет, и, прежде всего, для меня его личность стала воплощением настоящего священника, пастыря. Около 10 лет отец Ариан был духовником нашего благочиния, и мы, батюшки, часто общались с ним, приходили к нему на исповедь. Его беседа после исповеди всегда трогала, слова проникали в сердце, он внимательно выслушивал наши скорби, переживания. И из своего большого пастырского опыта мудро подсказывал, как правильно поступать в той или иной ситуации.
Священник – образ Христа, ведущего свою паству ко спасению. И когда он говорил об этой высоте и неизмеримой ответственности пастырского служения, почти каждый чувствовал, что слова эти рождены его личным опытом, что эта высота им уже достигнута.
Если говорить об особых чертах отца Ариана, которые характеризуют его как пастыря и человека, я бы назвал его особое духовное благородство.
Вот как говорил недавно канонизированный святой преподобный Паисий Святогорец об этом качестве души: «Благородная душа требует только с себя, но не с других. Жертвует собой ради других, не ища воздаяния. Забывает о том, что даёт, но помнит любую мелочь, которую получает. Обладает любочестием, смирением, простотой, бескорыстием, честностью… всем обладает. Обладает и величайшей радостью и духовным взыгранием, ликованием. Духовное благородство несёт Благодать Божию, оно есть свойство Божественное. Где есть благородство, там тишина, незаметность, поэтому там упокоевается Христос и живёт благословение Христово»
Отцу Ариану в полной мере было свойственно это качество. Он относился ко всем настолько бережно и уважительно, что никогда никого не называл на «ты», от него можно было услышать только «Вы». Это не было только следствием его воспитания, хотя врожденная интеллигентность и воспитанность в нем, безусловно, присутствовали. В этом обращении он проявлял подлинное уважение к тому, с кем он беседовал, будь это ребенок, взрослый, старик.
Мне вспоминаются слова Антония Сурожского о благоговении, которое должен испытывать врач к пациенту — «благоговение к его личному, единственному, неповторимому существованию». И дальше он говорит о значимости человека в глазах Божиих: «Если мы спросим самих себя или Писание, какова ценность каждого из нас в глазах Бога христиан, мы можем ответить: вся жизнь, вся смерть Христовы…»
Эта мера высочайшего благоговения к человеку была присуща батюшке. Многие люди стали чувствовать рядом с отцом Арианом свою значимость перед Богом. Он внушал им уважение к самим себе, был способен передавать свое уважение настолько, что человек начинал верить в себя.
Он был обходителен, внимателен к собеседнику, нетороплив с выводами, очень мудро принимал решения. Можно сказать, что о. Ариан обладал духовной интеллигентностью – умением видеть перед собой человека. Не очередного, приходящего и уходящего, но человека, к которому надо отнестись очень глубоко, так, как относится к нему Господь.
Если говорить о добродетелях, которыми он был украшен, я бы назвал среди многих неосуждение, ни разу никто от него не слышал, чтобы он о ком–то высказался резко, на кого-то злился, обижался..
Священнослужитель
Особые слова хочется сказать о его любви к богослужению. Молитва его была самозабвенная, литургию он совершал на одном дыхании, очень любил служить, в любой момент, когда у него появлялась возможность, он всегда был в храме, даже больной он всегда стремился поскорее прийти на службу.
Вспоминаю, как ему сделали операцию, и врачи сказали – надо лежать еще три недели. Но о.Ариан сбежал из больницы, чтобы прийти на службу. Очень тосковал без литургии, о чем всегда говорил во время своей последней болезни.
Перед кончиной он два дня был в бессознательном состоянии, однако, когда мы читали молитвы, мы видели, что он их слышит. Но на другие действия и медицинские манипуляции он не реагировал. А когда мы читали покаянный канон, другие молитвы – он реагировал, и даже пытался что-то произнести.
Воин
Связь его судьбы с Великой Отечественной войной неразрывна, она переросла в некий мистический, таинственный сплав, где ясно просматривается Промысел Божий.
Храм великомученика Георгия Победоносца — покровителя русского воинства, основанный в годы войны, во время оккупации Таганрога, сам по себе является воплощением христианского воинского духа. А когда удивительным образом настоятелем храма назначили отца Ариана, тема мужественного стояния в вере и правде Божией зазвучала с новой силой.
О.Ариан олицетворял собой настоящего русского воина. Причем не воина-агрессора, а воина -миротворца. Тот мир души, который был в нем, он приносил с собой свюду. В жизни прихода День Победы был особым днем. О. Ариан всегда приглашал ветеранов войны и тыла своего прихода, устраивал с ними чаепития, беседовал. Этот день был вторым престольным праздником.
Все знают, что в конце 80-х годов о. Ариан сам перестраивал этот храм. Совсем недавно я понял, как и почему это происходило. Мной был найден документ из архивов о том, что власти города приняли решение закрыть Георгиевский храм под предлогом его несоответствия санитарным нормам. Конечно, это был только повод, чтобы избавиться от прихода. Видя, что храм ожидает печальная участь, о. Ариан обратился с призывом к своим прихожанам. И они начали этот ремонт, сам батюшка стал принимать участие в строительных работах, а люди, видя его самоотверженную решимость, ему помогали. Конечно, власти были удивлены и всячески препятствовали строительству, в их планах все-таки оставалось решение закрыть этот храм. Однако заслуги о. Ариана, его решимость и твердость не позволили этого сделать. И властям уже оставалось наблюдать, как о.Ариан приводил этот храм в порядок.
И только потом я осознал, что в это время батюшке уже было 65 лет. Занять такую активную позицию, принять такое решение – это должно нас удивлять. Можно сказать, что этот храм был сохранен, и дошел до наших дней именно благодаря его мужественности, тому воинскому духу, который в нем был.
Кончина
Действительно, две вещи составляли самое существо его жизни, его личности. Война и священство. Война оставила самые тяжелые, но и самые яркие воспоминания, которые вошли в него и стали с ним одним целым. А священническое служение для него было постоянным молитвенным предстоянием перед Престолом Божиим. В последние дни, когда он болел, он говорил только о двух вещах – его тоске по молитве, богослужении, желании служить в Церкви и невозможности это исполнить по причине болезни, и одновременно о войне и любви к отечеству, людском горе, которое запечатлелись в его памяти, на скрижалях его сердца.
Его кончина подтвердила мистическую связь его жизни и подвига.
Врачи нам сообщили, что жить ему осталось совсем немного, несколько часов. Мы уже прочитали молитвы на исход души, ожидали и готовились, что это произойдет еще 7-го числа. Но о.Ариан еще продолжал жить. Наступило 8-е число, и врачи говорят, что не понимают, почему он еще жив, по всем медицинским показателям это должно было уже случиться.
Мы положили все упование на Господа, а врачи постоянно сообщали нам о его состоянии. И в 7 утра 9-го мая мне позвонили и сообщили о его кончине.
Как говорила одна из близких ему прихожанок, он мечтал дожить до 70-летия Победы. И Господь исполнил желание своего служителя.
За два месяца до ухода он из рук мэра города получил медаль «70-летию Победы в Великой Отечественной Войне. А 9 мая награжден орденом святого благоверного князя Дмитирия Донского за труды во благо Русской Православной Церкви, который мы вручили дочери отца Ариана на 40 день после его кончины.
«В чем застану, в том и сужу» – говорит Христос. От медсестры, которая ухаживала за батюшкой, мы узнали, что незадолго до кончины, когда отец Ариан находился в забытьи, она делала необходимые процедуры. И когда она закончила, отец Ариан открыл глаза и произнес: «Благодарю». Это были последние его слова, и в этом весь батюшка…
Иеромонах Иоасаф (Кислица)
Мне было 13 лет, когда о.Ариан стал настоятелем Георгиевского храма, в котором я был прихожанином. Мой дедушка алтарничал, папа пел в хоре, я приходил на воскресную службу.
В 1989г. о.Ариан объявил – кто желает, приходите, будем копать новый фундамент. Мы со своим старшим братом Андреем вызвались помогать и в числе других копали фундамент по периметру старого храма. Когда его залили бетоном, стали приезжать машины с кирпичами, а мы приходили их разгружать. Если помощников на разгрузке оказывалось мало, о.Ариан надевал спецовку, рукавицы и становился первый в цепочке, чтоб кирпичи не высыпали на землю и они не побились. И тогда юноша, школьник, я узнал его немножко ближе.
Он учился в Одесской семинарии у преподавателей старой школы, общался с великими, известными священниками, архиереями. И весь тот опыт служения, который он перенял у них, был удивителен и производил неизгладимое впечатление. Его манера служить, его голос, движения, проповедь – все было настолько величественно, что оставляло отпечаток в сердце.
Летом 90-го года храм уже был построен, возведен купол. Однажды после литургии когда я подошел ко кресту, он сказал мне: «Дедушка твой уже начал службу забывать, (а ему тогда было уже под 80), приходи, будешь ему помогать» Так я получил благословение помогать в алтаре. Через два месяца, видя что у меня более-менее получается, о.Ариан благословил мне носить стихарь. И с 1990 по 2008 год я был алтарником при отце Ариане. 18 лет обычно нужно человеку, чтобы созреть для взрослой жизни, так и для меня эти 18 лет рядом с ним стали временем и духовного созревания, и богослужебного научения, и о. Ариан был для меня в этом смысле настоящим отцом. Он никогда не читал мне лекций, нравоучений. Учил своим личным примером, когда я был в чем-то неправ, ошибался – никогда не было окриков, взысканий. Он просто говорил: «Я вижу, что ты понял свою ошибку и впредь ее не будешь повторять». В этом был его метод воспитания – не принудительный, инспекторский, а напротив, по-настоящему отеческий. Он не пытался что-то доказать, просто совершал свое пастырское служение, и, находясь рядом с ним, можно было все понять и перенять. Для меня он сделал очень много — привил мне любовь к храму, к службе, в свое время направил меня в духовное Ростовское училище, позже в Свято-Тихоновский институт…
По отношению к другим он был очень открытый, очень доступный. После службы, несмотря на усталость, болезнь, он никогда не отказывал приходящим к нему людям. Я помню, как в 2001г. к нам приезжал протоиерей Артемий Владимиров. Он приехал в наш храм, и они с о.Арианом вместе служили, общались, а когда у о.Артемия кто-то спросил – каково ваше впечатление об о.Ариане, тот ответил – он у вас как суворовский богатырь. И это действительно так — он были исполин и духом, и телом.
Его метод проповеди, духовничества, исповеди был именно такой как у любящего отца — простой, искренний и близкий. Это действовало на исповедующихся лучше всего. Несмотря на свой возраст и опыт, он никогда не ставил себя на пьедестал, как древнего старца, который повелевает, держал себя на равных и с молодыми только что рукоположенными священниками, которые приходили к нему.
В феврале 2008 г. у о.Ариана случился инсульт. После небольшого улучшения, как только появилось немного сил, он приехал в храм. В служении была вся его жизнь, он так любил храм, что дома практически и не бывал, а вне храма ощущал себя будто не на своем месте. Поэтому, когда болезнь переменила образ его жизни, он переживал это очень болезненно. Ослабленный, служить он уже не мог, но его привозили побыть в храме, пообщаться с людьми после службы. После перелома шейки бедра, случившегося осенью, он уже не смог посещать храм. И с этих пор раз в неделю к нему приходил кто-то из сотрудников храма. Мы с о.Алексеем проведывали его по праздникам и в дни важных событий.
Безусловно, о.Ариан скорбел, что не может уже предстоять перед Престолом Божиим. Но у него не было, как иногда бывает у людей к чему-то привыкших и потом этого лишенных, уныния, тоски, печали. Конечно, он переживал, но эта печаль была светлая, без негодования и ропота. Этот крест, жребий телесной болезни он нес с христианским достоинством, пастырским смирением.
Когда отходит в мир иной праведник, верующие сердца всегда ощущают это по-особому. Так было и при отпевании батюшки Ариана собором нашего духовенства. По моему незначительному священническому опыту, когда приходится отпевать человека неверующего, не церковного, то ощущения совсем иные… И напротив, когда приходится отпевать таких праведников, как о.Ариан, все происходит легко, воздушно. Чувствуешь воодушевление, радость.
Мы простились с дорогим пастырем, близким нам человеком… Простились по земным представлениям, а как христиане мы переживаем духовную радость, ведь мы знаем, что он отошел ко Господу, которому служил много десятилетий, к которому стремился всю жизнь.