Ночи-дни искрятся,
Вместе овны и Пастух
Стынут на ветру.
Вытри слёзы, плакса!
В путь зовёт сердечный стук
Рано поутру.
Д. Ревякин
По закону жанра отзывов о прошедших мероприятиях принято перечислять то, что на самом мероприятии было: к примеру, что за точки были на ярмарке, что продавали, что за мастер-классы. Но я этого передать не смогу, так как был ответственным за звук и почти всю ярмарку просидел за аппаратурой. Но я все же попробую поделиться некоторыми впечатлениями.
Я не ожидал, что праздничный концерт, который был запланирован на самое начало мероприятия, продлится долго. Я сидел и думал, что вот скоро концерт закончится и я пойду похожу по ярмарке, поучаствую в чем-нибудь, поем шашлыка, наконец, и может отведаю трубочку со сгущенкой. Трубочки готовили рядом, но небольших переменок не хватало, чтобы подойти и купить одну, так как к ним стояла длинная очередь. Между тем концертная программа принесла много открытий. Почти сразу ко мне подсел мальчик Валентин лет 10-11 и стал помогать со звуком. Несколько раз за все время он давал мне советы, после которых мне становилось немного неловко от того, что я сам до этого не догадался. Валентин был на празднике с братом и сестрой. Все трое оказались очень талантливыми ребятами. Помню был момент, когда Валентин с сестрой хотели выступить и не могли решить, как это сделать, так как они оба хотели и петь и танцевать. Мое предложение выбрать каждому что-то одно их не устраивало — хотелось проявить себя и в том и в другом. Вообще за все время концерта я увидел очень много талантливых артистов. Они пели песни, читали стихи, играли на музыкальных инструментах. В репертуаре было много номеров на военную тематику в преддверии Дня Победы. Я был удивлен сколько у молодых ребят инициативности, искренности и открытости. Бывало такое, что выступает кто-то на сцене, играет или поет, и вот уже другие ребята подключаются, берут микрофон или садятся за фортепиано и начинают подыгрывать и подпевать.
Очень тронуло выступление, а точнее целая Пасхальная программа балетной студии под руководством Людмилы Алексеевны Мухиной. Красивые постановки, классическая музыка, грация движений! Но, наверно, более всего меня поразило то, как Людмила Алексеевна представляла номера, то как как она говорила. В этом было столько серьезности и благоговения, которые приличествуют обычно только Литургии. Это было не просто представление или краткий экскурс в историю праздника — это было словно свидетельствование о Христе!
Чем дольше длился концерт, тем больше зрители и артисты жаждали продолжения. Концерт “заканчивался” несколько раз. Всякий раз когда ведущая объявляла, что вот прозвучал последний номер нашей программы, зрители не хотели расходиться и тут же кто-то подходил и просил спеть или сыграть, и концерт ко всеобщей радости и ликованию продолжался. Когда же он и в самом деле закончился, уже начали носить столы с ярмарочных точек. Шашлык и трубочки, понятное дело, уже закончились. Не заканчивалось только мороженое, как и очередь за ним. Интересно, кстати, что Виктория, готовившая молочные коктейли, приняла решение заниматься изготовлением порционного мороженого уже прямо в день ярмарки. Точка оказалась очень востребованной. И это не в первый раз, когда я замечаю, как участники ярмарки творчески раскрываются.
Ярмарку наш приход организовывает уже который год и еще с прошлых разов меня периодически посещало сомнение: угодно ли Господу то, что мы делаем? Сейчас не могу уже найти где точно я об этом читал, но помню, что Павел Флоренский негативно отзывался о благотворительных ярмарках. Еще в нашем ресторанном дворике гости обычно могут отведать разные блюда, в том числе и мясные, например шашлык. И мысль: “а православно ли это”, тоже приходила. Помню святой старец Паисий Святогорец говорил о том, что не дозволял мирянам вкушать мясо на территории монастыря. К слову сказать, я понимаю монахов, когда они порой сурово судят мирские обычаи. Для монашествующих важно оттолкнуть от себя то, чем притягивает мир, оттолкнуть порой сильно. Это своего рода техника безопасности. Да, мы миряне зачастую не можем эти слова вместить. Да, но мы ведь и не в монастыре. Да и сейчас не пост. Что плохого в мясных угощениях? Все равно, сомнения меня не покидали. И вот во время проведения мероприятия произошло одно событие, о котором я узнал уже после и даже увидел на фото. На небе вокруг солнца образовалось гало и в сочетании с конденсационным следом от самолета в виде колец зрелище было поистине удивительное. Я воспринял это как утешительное извещение о том, что наши труды все-таки не напрасны.
Чуть позже, любуясь увиденной фотографией, я разглядел на ней как бы запечатление того, что есть Церковь. В левом нижнем углу кусочек храма с крестом на куполе. Храм как место для совместной встречи Церкви и Бога. В центре фотографии — солнце, как олицетворение Христа. Гало есть слава Господня, изливающаяся на всех. Конденсационные следы это нимбы, символизирующие святых на небе. А красные флажки — это мы, Церковь земная. Один флажок, который визуально совмещен с солнцем, изогнут под воздействием ветра. Но кажется, как будто, именно солнце делает его таким. Он немного похож на парус корабля. Вспоминается образ, который приводит митр. Антоний Сурожский в своих беседах. Он сравнивает парус с человеком, который сделался таким гибким и смиренным, что Господь может действовать через него в этом мире. Этот флажок-парус словно символизирует святых, живущих еще здесь среди нас на земле.
В заключении попробую сказать о главном, что я видел на наших ярмарках в прошлые года и увидел снова в этот раз. Но я не уверен, что вы меня поймете. Мне кажется я и сам не до конца понимаю, почему считаю это чем-то особенно важным. О значимости увиденного я понимаю по внутреннему глубинному отклику, по тому как трепетно резонирует моя душа. Обычно под конец мероприятия я начинаю чувствовать нечто странное. В этот раз мне, кажется, удалось подобрать слово для описания этого феномена. Это ощущение некоторой совокупной беззащитности и единства в этом всех нас. (Я раньше озвучивал это внутри себя как состояние немощности, но чувствовал, что это не точно выражает смысл происходящего). Я смотрел на лица участников и гостей ярмарки, видел их радостными, порой ликующими, открытыми и в этой открытости становящимися уязвимыми. В пространстве праздника, каждый, возможно незаметно для самого себя, вдруг становился самим собой и забывал, что нужно “быть начеку”. Это осознание всеобщей беззащитности рождало внутри жалость от того, что все это вдруг может быть нарушено чьим-то грубым словом или неожиданным скандалом. Казалось, что это вот-вот произойдет и так не хотелось этот мир потерять. Но это не случалось, радость и открытость оставались, ничто не нарушало их течения и сердце воспринимало это как ничем не заслуженный дар.
Что-то похожее, но совершенно в других обстоятельствах, я испытал когда-то давно на похоронах одного знакомого. Он был душой компании, был молод, и вдруг трагически погиб из-за несчастного случая. На похоронах было очень много его друзей. Когда опустили гроб, вдруг произошло нечто неожиданное. Стало очень ветренно и одновременно почти все присутствующие, не находя никакой возможности сдерживать свои чувства, вдруг на мгновение стали самими собой, такими же беззащитными и открытыми. Не обращая внимания на малую степень знакомства, многие подходили, обнимали друг друга и не сдерживаясь плакали. Ничего не имело значения в этот момент, кроме осознания этой открытости и беззащитности перед лицом смерти или, иначе, перед лицом Бога, стоящего за ней.
Может быть вам трудно увидеть здесь параллель с моими ярмарочными переживаниями, но тогда было то же ощущение счастья и единства со всеми, которое совершенно парадоксально в этих трагических обстоятельствах пришло на мгновение как результат освобождения от внутренней лжи, накопленной внутри нас самих, от непреодолимого барьера между нами, от этого привычного чувства отчужденности.
Еще тогда я почувствовал, о чем много позже прочитал у Достоевского, “что я видел истину, я видел и знаю, что люди могут быть прекрасны и счастливы, не потеряв способности жить на земле.” И об этом почти всякий раз я вновь вспоминаю под конец наших совместных мероприятий. Аминь.
Виталий Шляга
